Дрожь земли. Стихия, которая уничтожила Спитак. Слезы Армении. История Спитакского землетрясения В каком году было землетрясение спитаке
Image caption Город Спитак так и не восстановлен полностью
25 лет назад в Армении произошло разрушительное землетрясение, оставившее глубокий след в истории страны и памяти ее жителей. 7 декабря 1988 года в 11 час. 41 мин. по местному времени северо-запад Армении сотрясли подземные толчки магнитудой 6,8.
Пострадало 40% территории страны. Полностью или в значительной степени превратились в руины 21 город и райцентр и 324 села. Частично были разрушены Ленинакан (ныне Гюмри), Кировакан (ныне Ванадзор) и Степанаван. 514 тысяч человек остались без крова.
Из-под завалов удалось извлечь около 40 тыс. человек, 25 тысяч человек (по некоторым данным, в несколько раз больше) погибло. Около 5 тысяч детей погибло только в Ленинакане.
Жизнь в вагоне
Истории многих спитакцев, переживших землетрясение, в общем, схожи. Для всех это - незабываемые кошмары, смерть, горечь утраты, жизнь в вагоне или временной постройке в надежде на изменения.
У семьи Рафика Мелояна эти изменения произошли: на днях они получили ордер на дом в новом поселке, но пока не переселились в него.
Image caption Рафик и Анаит потеряли троих детей под развалинами домаРафик Мелоян был на работе, когда случилось землетрясение.
"Когда это началось, я поспешил домой. Шум, все в панике выбегают на улицу. Прибежал, вижу - дом разрушился, одни завалы. Стал звать жену, она откликнулась из-под завалов. Вытащил ее, стал искать детей", - вспоминает Рафик.
Под завалами остались трое детей Рафика. Старшему было 4 года, среднему – 2, а младшему – 4 месяца.
"Младший был у меня на руках. Я его потеряла в тот же день. Двоих детей сосед через семь дней обнаружил", - говорит Анаит, жена Рафика.
Женщина два года не отходила от могилы детей.
Сейчас у них двое детей: дочери 24, сыну 22 года. Оба имеют специальность, но работает только дочь, и то не по специальности, говорит Анаит.
"Живем на мои случайные заработки. Ну, и огород небольшой имеем. Постоянной работы нет. Один раз был на сезонной работе в России, не понравилось", - говорит Рафик.
В поисках заработка
Image caption Алиса Вартанян лишилась одного из двух сыновей и мужаАлиса Вартанян с семьей сына живет в немецком поселке. У сына девять детей. Старшему 14 лет, а двоим младшим 8 месяцев. 12 человек ютятся в небольшом домике с пристроенным вагоном.
Это – две небольшие комнаты, обставленные кроватями. В одной из них печка-буржуйка. Одежда лежит в открытом переполненном шкафу, навалом на полу и на кроватях. На шкафу коробки из-под молочной смеси, которую ежемесячно приносят из благотворительного общества. Туалет на улице.
Четверо детей школьного возраста ночуют в интернате, дома бывают по выходным дням, рассказывает Лилит, невестка Алисы.
Муж Лилит постоянно уезжает на заработки в Россию, к Новому году должен приехать.
Алиса Вартанян во время землетрясения потеряла одного из двух сыновей и мужа.
Image caption При въезде в город установлена каменная арка"Седьмого числа [в день землетрясения] я была на работе в детском саду. Было время обеда, мы собирались покормить детей. Вдруг комнату начало трясти. Я не могла понять, что происходит, как будто потеряла сознание. Дети кричат, плачут. Наверно, от этого крика пришла в себя", - вспоминает она.
"Мы вывели всех детей на улицу. И тут я вспомнила о своих детях. Оба были в школе. Сын остался под завалами, получил увечья, от которых позже скончался. Дочь была сброшена со второго этажа. Она даже не пострадала. Второй сын в это время был в туалете. Перегородки свалились на него, но он получил легкие царапины", - рассказывает Алиса Вартанян.
"Я не забуду этого ужаса. Рядом с грохотом рушился дом. Люди кричат, падают вниз. Одна женщина, наверное, мылась, вместе с ванной свалилась на улицу".
Живет семья Алисы Вартанян на переводы от сына и гуманитарную помощь. Говорит, что на получение жилья уже не надеется.
Надежда среди руин
За последние годы в городе построено много жилых домов, Дом культуры, облагорожена городская площадь, возведена церковь.
В центральной части ничто не напоминает о трагедии 25-летней давности. Действуют кафе, большие магазины, интернет, в центре города расположены офисы трех телекоммуникационных компаний "Билайн", "Viva cell MTS" и "Оранж".
Image caption Над руинами сахарной фабрики высится труба - всё, что от нее осталосьНо в одном-двух кварталах можно увидеть множество временных построек и даже вагонов для жилья. Неподалеку - руины сахарного завода, от которого осталась лишь одна кирпичная труба.
Официальная численность населения Спитака на момент катастрофы составляла 18,5 тысяч человек, но, по словам главы спитакского муниципалитета Гагика Саакяна, к этому времени начался приток беженцев из Азербайджана, и в городе фактически проживало более 20 тыс. человек.
Через 25 лет численность населения не изменилась, но остается нерешенной проблема жилья и трудоустройства. Большая часть мужского населения вынуждена выезжать на сезонные работы, в основном, в Россию.
"В Спитаке не было проблем с жильем и работой. Спитакский район был одним из самых богатых в Армении. Здесь были предприятия союзного значения. Сахарный завод, завод по производству лифтов, большая швейная фабрика, завод комбикормов", - рассказал Саакян корреспонденту Би-би-си.
Сейчас, по его словам, власти пытаются решать проблему безработицы. Построили птицефабрику. "Конечно, этого недостаточно, но как-никак - 120 рабочих мест", - говорит Саакян.
Image caption Итальянский поселок в Спитаке был построен на деньги ЕСМногие до сих пор живут во временных коттеджах, построенных сразу после землетрясения благотворительными организациями со всего мира. Норвежский Красный крест построил больницу.
Эти временные поселения жители называют по странам, которые финансировали их строительство или направляли своих строителей: итальянский поселок, немецкий, эстонский, украинский, узбекский…
"В последние годы на госбюджетные средства построено 220 домов. Четыре тысячи семей мы уже обеспечили жильем, осталось еще 1000. Трудности есть с решением вопроса 600 семей, имевших частное жилье. Государство помогает и надеемся на спонсорскую поддержку", - сказал мэр Спитака.
Катастрофическое землетрясение в Армении произошло 27 лет назад, 7 декабря 1988 года Оно за тридцать секунд уничтожило город Спитак и нанесло сильнейшие разрушения городам Ленинакан, Кировакан и Степанаван. Всего от стихии пострадал 21 город, 350 сел и населенных пунктов. Только по официальным данным погибло 25 тысяч человек. Один из нескольких тысяч добровольцев, работавших в зоне землетрясения, Геннадий Кириленко поделился своими воспоминаниями со Sputnik Армения.
Черные месяцы
О трагедии в Армении мы узнали утром на лекции в Ростовском госуниверситете. Интернета не существовало, в новостях было слишком мало информации, но слухи о масштабах катастрофы разлетелись мгновенно. Во второй половине дня, безо всякой команды сверху, студенты и преподаватели выстроились в очередь сдавать кровь. В главный корпус на Большой Садовой люди понесли консервы, банки с донскими разносолами, азовских лещей, макароны и крупу, вобщем все, что у них было припасено в кладовках ростовских хрущевок на черный день. А "черными" тогда были не дни — месяцы и годы пустых магазинных полок, талонов на масло, стиральный порошок, сахар.
Каждый считал своим долгом хоть чем-то помочь израненной Армении. Решение поехать в зону землетрясения родилось спонтанно, там же на лекции. Несколько лет мы, студенты разных факультетов, колесили по забытым богом уголкам интернациональным стройотрядом, поэтому собрались быстро. Армяне, русские, дагестанцы, украинцы, чеченцы, азербайджанцы, абхазы, грузины… Кто тогда мог знать, что всего через несколько лет нас разделят границы, а кто-то будет смотреть друг на друга через прицел автомата.
Потерявшийся автобус
Университетский "Икарус" мог взять человек сорок, но желающих оказалось раз в пять больше. Отсеивать народ пришлось через медкомиссию — очкарики, гипертоники и просто ботаники остались в Ростове.
Ранним утром, когда в Армении уже кипели спасательные работы, мы тронулись в путь. Все продовольствие, собранное в РГУ, погрузили в багажные отсеки автобуса. Следом за нами шел грузовой ЗИЛ военной кафедры с палатками, инструментом, медицинским оборудованием. К вечеру добрались до границы с Абхазией, там же в салоне автобуса и заночевали. Первое серьезное происшествие случилось под Тбилиси — мы потеряли ЗИЛ. Водитель грузовика отстал от автобуса и заблудился при подъезде к городу. Ждать его мы решили на тбилисском автовокзале.
Это сейчас есть мобильные телефоны, а тогда, по логике нашего водителя, все потерявшиеся должны были искать друг друга на автовокзалах. На лобовом стекле "Икаруса" была прикреплена табличка "Спецрейс Ростов-Спитак", поэтому, как только мы вышли из автобуса, нас окружили водители таких же стареньких грузинских икарусов, львивов и пазиков. Почти тысячу километров мы проехали на ростовском топливе — шланги всех бензоколонок по пути были затянуты в узел. Нам нужен был дизель. Грузины молча разошлись и вернулись через время каждый с канистрой бесценного топлива, слитого со своих машин. А мы стояли, курили и не знали, что делать дальше. Ехать в Спитак без палаток и инструмента нам казалось абсурдным.
Прошло несколько нервных часов ожидания. Казалось, что весь тбилисский автовокзал с подозрением смотрит на наш автобус, который не спешит туда, куда стекается помощь со всей страны. Выход из положения пришел сам собой. Пешком, в потертой дубленке, шапке-ушанке и с густой щетиной на лице — как у всех в тех краях, кто носит траур по погибшим. Я не запомнил имя этого армянина, который на перекладных добирался домой, в разрушенный Кировакан. Он подошел к нам с просьбой взять его с собой, и через пять минут мы уже выезжали в сторону Армении. К слову злополучный ЗИЛ, покружив по Тбилиси, в итоге уехал в Ленинакан. Уверен, все, что мы везли с собой, там тоже не было лишним.
© Sputnik / Александр Гращенков
Почему я так не люблю холод
Когда говорят "землетрясение стерло город с лица земли", это про Спитак. Руины, арматура, черные от горя люди, гробы на улицах, во дворах, стадионе, везде. Было очень холодно. В морозном воздухе стоял сладковатый, приторный запах. Это по улицам бывшего города, почти по щиколотку, разлилась патока из цистерн рухнувшей фабрики.
Строители, военные, и просто те, кто выжил в мясорубке, круглосуточно грелись у костров. Комендант участка выдал нам летние двухместные палатки, поставил на довольствие и разбил на бригады. Место для лагеря нашли во дворе разрушенного детского садика. Кругом были разбросаны игрушки, мебель, матрасы из детских кроваток. Ими мы выстелили полы палаток. Спали, не раздеваясь, вчетвером, так было теплее, синхронно поворачиваясь с боку на бок. Просыпались все серебристые от инея. Может быть, после этого я так не люблю холод, зиму и все, что с ней связано.
Игорь Михалев
С едой и инструментом не было никаких проблем — на каждом перекрестке, точнее там, где они были до 7 декабря 1988 года, стояли полевые кухни, лежали консервы, коробки с маслом, хлеб. Где-то через неделю, недалеко от нас, появилась столовая. Ну как столовая — это были наспех сколоченные из штакетника столы и лавки под открытым небом. На столах горой миски, кружки, ложки. Рядом огромный казан и запах плова. Вокруг него с поварешкой суетился пожилой узбек. Я спросил, кто он и как сюда попал. То, что он мне ответил, очень точно отражало суть отношений между людьми четверть века назад.
Знаешь, я был пацаном, когда в Ташкенте произошла такая же трагедия. Хорошо помню, как весь Союз восстанавливал нашу столицу. И вот когда это произошло здесь, я подумал, что теперь — моя очередь. У меня есть казан, жена и дети, поэтому я всех их забрал с собой в поезд и приехал в Спитак. Военные дают нам продукты, и мы кормим всех, кто голоден. Я не мог поступить по-другому, понимаешь?
Последняя надежда
Первым объектом, на котором работала наша бригада была швейная фабрика. Всех живых, раненых и погибших, кого смогли быстро найти, вынесли в первый же день. Нам нужно было еще раз пройти завалы в поисках не найденных тел. Понятно, что живых людей там, на таком морозе, быть уже не могло. Ничего, кроме рук, ломов и лопат у нас не было. Поэтому "развязать" сплетенные стихией в узлы железобетонные конструкции фабрики было невозможно. Тем не менее, час за часом мы разбирали тюки тканей, фурнитуру, искореженные швейные машинки.
© Sputnik / Александр Макаров
Рядом работали строители из Прибалтики, крановщики из Украины, десантники из Рязани. И спасатели из Польши. Тогда у нас ведь не было еще никакого МЧС, специального оборудования, тепловизоров и прочей техники с приставкой СПЕЦ, которая могла бы быстро помочь найти и спасти людей. А вот у поляков она была. Болгарки, домкраты, еще какие то приспособления. И собаки. Именно они точно указывали места, где нужно искать людей под завалами. Подойдет, понюхает и сядет. Значит, искать нужно точно здесь.
Мы в тот день разбирали шахту грузового лифта. Утром пришли поляки, три спасателя и собака. Пес покрутился и сел. За весь день, на пятачке три на три метра мы смогли пройти только метра полтора-два вглубь. К сумеркам добрались и сняли кусок потолка искореженного лифта. Там же обнаружили тело погибшей молодой девушки. На опознание пришла старушка, вся в черном. Выплаканные глаза. В день землетрясения вся ее большая семья ушла на работу. А вечером никто из них не вернулся домой. И эта девушка была ее внучкой. И последней надеждой, что хоть кто-то остался в живых…
© Sputnik / Игорь Михалев
Бывает так: уверен, что некие события давно забылись, и вдруг неожиданно начнешь вспоминать.
Хотя 20 лет прошло. После землетрясения в армянском городе Спитак я поехала туда спасателем-добровольцем.
Сейчас вспоминаю, что там было. И чего не было. Раскладываю воспоминания на две кучки, что было и чего не было.
Не было печей в палатки, и самих палаток, бульдозеров, экскаваторов. Домкратов не было. Респираторов не было. Я попыталась мастерить из марли, по типу хирургических масок – но в них не получалось работать, нужны специальные. Пыль вредна как таковая, а пыль с примесью цемента, асбеста и пр. – токсична. Не было.
Подъемных кранов не было.
Была вода. На мыться – конечно, не было, а пить – было. Минеральная. Местная. Пить можно, а вот чай получается – гадость невыносимая.
Гробы были, бесплатно. Нужно – приходи, бери. Сразу же появились, еще и спасателей-добровольцев не было, еще пожары горели, а военные гробы уже у стадиона сложили. Длинные такие штабеля. Чуть ли не в первые же сутки.
Не было саперов, направленные взрывы для расчистки организовывать было некому. Нам военные дали каких-то пакетов, и один из спасателей делал шнуры (отверстие в завале, куда закладывается заряд, и вокруг заполняется песком). Я его спросила – ты где научился? а он говорит: да ты что! я ж с детства! я вообще в Технологический поступал, полбалла недобрал. Но вообще у нас стена обрушения подрублена не так. Чую. Так что если нас сейчас к херам не завалит – я еще раз буду поступать, обязательно.
Были защитные каски строительные. Много. Но это для разборки завалов снаружи, спасателям они не нужны. В завале в каске работать все равно невозможно.
Мародеры были, много. Мертвых если брезентом не накроют – смотреть сил нет, пальцы в разные стороны торчат под дикими углами, мародеры кольца снимали.
Не было спасательных веревок, тащилок, аварийных рукавов. Домкратов не было - это я уже говорила. Досок для укрепления галерей, штреков и лазов не было. Солдаты мебель рубили для этого, и арматуру всякую собирали. Выходило плохо: мебели уцелевшей мало, ее тут же на дрова растаскивают, а если и есть, она слишком тонкая. А досок не было, укрепить нечем. Ползешь, завал живет своей жизнью, как будто дышит. Страшно.
Были военные. Много. С автоматами наперевес, как на войне.
Не было геофонов – приборов, способных улавливать издаваемые людьми звуки; обученных собак для розыска под завалами не было.
Спирт был. Много.
Была гуманитарная помощь. Много, хорошая. Ею торговали на всех городских рынках. Военные были заняты ее охраной, власти – распределением, бандиты отбиранием.
Не было светильников и прожекторов. Но ночью тоже работали. Как – сейчас даже не могу объяснить. Как-то. Отчасти потому что спать холодно: -10 градусов, спальники есть не у всех, обогрева не было.
Дизельных генераторов не было.
Были спасатели-австрийцы со специально обученными собаками, которых они над завалами на руках носили. Меня мужчина в жизни всего раз т а к на руках нес, как они своих псов.
Были псевдожертвы землетрясения, в Ереване выбивающие деньги во всевозможных инстанциях.
Не было «часа молчания», когда глушат всю технику и слушают - вдруг под завалом живые. Потому что слушать это надо аппаратурой, а ее не было. Была пригодная для этих целей у военных, но им уже на третьи сутки запретили ее давать по причине секретности. Но иногда слышно и так.
Была пожилая женщина, она стучала по уцелевшей трубе обломком кирпича, ее хорошо было слышно на поверхности. Мы разбирали 14 часов. Когда часть разобрали, часть обрушили, сделали лаз, и я спустилась к ней в завал, потому что нужно было фиксировать ее на носилки. Я с ней посидела там часа три – мне как-то неловко уйти было, им же когда говоришь «я за вами вернусь», они не верят, сразу выть начинают. Домкратов не было, носилок правильных не было, крана не было, только самодельная лебедка. Тащили трудно. Так она мне говорила: деточка! такие слова молодой девушке нельзя говорить, тебя же замуж никто не возьмет!
Борт обратно тоже не дали, не было. Мы улетали за свои деньги, через Краснодар, черт знает как.
Спасателей-добровольцев, с которыми вместе там была, больше не видела. Чтобы писать, звонить друг другу – такого не было.
Это хорошо, что мы там были.
Я так думаю.
Самое страшное в землетрясениях, наверное, то, что все происходит очень быстро. Практически, молниеносно. Ярким примером скоротечности этого природного бедствия может служить сильное землетрясение в Армении, четверть века которого отметили 7 декабря.
Ровно 25 лет назад весь мир узнал о существовании городка Спитак, который находится на северо-западе Армении. Землетрясение силой 7,2 балла по шкале Рихтера (10 баллов в эпицентре) практически полностью стерло его с лица земли в течение всего 30 секунд. Город перестал существовать 7 декабря 1988 года в 11.41 местного времени (10.41 по Москве).
Конечно, Спитакское или, как его еще называют - Ленинаканское землетрясение, разрушило не только Спитак. Кроме Спитака и сел в непосредственной близости от него, разрушенных до основания, частично были разрушены также Ленинакан (сейчас Гюмри, на 70%) Степанаван, Кировакан (Ванадзор, на 50%) – всего 21 город и еще 342 села. В общей сложности разрушения были зафиксированы на 40% территории Армянской ССР, на которой проживал 1 млн. человек.
Спитакское землетрясение унесло жизни как минимум 25 тыс. человек (14-17 тыс. в Ленинакане и 4 тыс. в Спитаке), еще 20 тыс. получили травмы разной степени и увечья. Полмиллиона человек осталась без крыши над головой. Если накануне удара стихии в Спитаке жили 18,5 тыс. человек, то сейчас его население менее 16 тыс.
В Советском Союзе землетрясений такой силы не было четыре десятилетия. Наверное, поэтому Спитакское землетрясение стало общенациональной трагедией. Михаил Горбачев прервал официальный визит в США и срочно вернулся домой. В восстановлении разрушенных городов и сел Армении участвовала вся страна. Гуманитарную помощь оказали 111 стран. В ходе доставки помощи разбились два транспортных самолета, советский и югославский.
Отношение к Армении в России несколько иное, чем к другим бывшим республикам Союза, в значительной мере именно из-за того страшного землетрясения. В Москве, естественно, быстро составили программу восстановления разрушенной республики. Однако осуществлялась она недолго. После распада СССР армянам пришлось восстанавливать страну самим. Конечно, если бы Советский Союз просуществовал еще несколько лет, Спитак был бы восстановлен значительно быстрее.
Восстановление Спитака является в Армении одной из приоритетных задач, но экономический и финансовый кризисы не обошли страну стороной. Много сделано за 25 лет, но немало предстоит еще сделать.
По сообщениям армянской прессы, на восстановительные работы потрачено ок. 1 млрд. долларов. Из них как минимум пятая часть – 200 млн. долларов были взяты из полумиллиардного кредита России, выданного в 2009 году. Благодаря государственным сертификатам пострадавшие въезжают в новые квартиры. Однако в Спитаке еще немало семей продолжают жить во времянках.
Еще год назад власти Спитака обещали к концу этого года расселить всех нуждающихся в новые, так называемые «социальные» дома, но как сообщил журналистам накануне годовщины трагедии армянский социолог Агарон Адибекян , проблемы с жильем остаются примерно у 3 тыс. семей, проживающих в затронутых землетрясением районах и в первую очередь в Спитаке.
Еще больше проблем с восстановлением промышленных предприятий. Если до землетрясения Спитак считался промышленным городом союзного значения со своими сахарным, маслосыродельным, лифтостроительным заводами, трикотажной и швейной фабриками и фабрикой кожзаменителей, а также мелькомбинатом, то сегодня в Спитаке промышленности практически нет.
Не удивительно, что уровень безработицы в Спитаке сейчас один из самых высоких, если не самый высокий в Армении. По словам исполнительного директора общественной организации «Спитак-фермер», советника мэра Спитака Саргиса Маркосяна , работы в Спитаке не имеет половина жителей, а за чертой бедности находится около 4600 человек.
Самое, наверное, неприятное то, что спитакцам суждено и дальше жить в постоянном страхе перед новыми ударами стихии. Недалеко от города проходит глубинный разлом, поэтому угроза землетрясений никуда не исчезла.
7 декабря 1988 года в 11 часов 41 минуту по местному времени, в Армении произошла так называемая Спитакская катастрофа. Страшное землетрясение, которое всего за 30 секунд превратило город Спитак в руины. Землетрясение а Армении 1988 года — Спитакская катастрофа: одно из самых страшных бедствий за всю историю человечества. Существует несколько версий причин происшествия — некоторые утверждают, что причиной стало секретное испытание водородных бомб.
Цифры и факты – Спитакский природный катаклизм
Серия подземных толчков началась в 11 часов 41 минуту. Магнитуда колебаний земли после первого толчка и за последующие десять секунд достигла предела в 7,2 баллов по шкале Рихтера. Минимальные колебания Спитакской катастрофы были – 6,8 баллов, по окраинах зоны поражения землетрясением. Мощные подземные толчки почти за пол минуты разрушили всю северную часть советской республики Армения. Катастрофа коснулась одного миллиона людей, которые остались без крова над головою, без рабочих мест, потеряли здоровье или жизнь.
В эпицентре землетрясения оказался большой город Спитак (Спитаке) . Интенсивность подземных толчков в этом населенном пункте достигала 10 баллов (по двенадцатибальной шкале Медведева-Шпонхойера-Карника). Также толчки были значительно ощутимы и в других городах республики – Тбилиси и Ереване, где катастрофа разрушила многоэтажные дома, оставила населенные пункты без средств связи, а также существенно подорвала инфраструктуру.
Как утверждают ученные вибрационная волна от землетрясения обошла земной шар два раза ! Ее активность была зарегистрирована даже лабораториями Европы. Также зафиксировали колебания в научных центрах Америки, Австралии. Ученые в Азии тоже узнали об происшествии почти сразу после начала бедствия – вибрация земной коры пронеслась по всему миру.
Касательно людей, то человеческие жертвы рекордно большие. По официальным данным вследствие Спитакской катастрофы погибли около 25 тысяч человек . Но неофициальная статистика намного печальней – она гласит, что землетрясение забрало жизни 150 тысяч людей. Почти 21 тысяча населения остались инвалидами. Без крыши над головой тогда осталось 515 тысяч людей. Спитакское бедствие одно из самых страшных катаклизмов, которые происходили в мире за последние двести лет.
Если верить советской и мировой статистике, то сокрушительное бедствие охватило более 41% всей территории республики Армения , в одну секунду подорвав экономику СССР и убив тысячи людей.
Ущерб от Спитакской катастрофы
Если не говорить о том ущербе, который нанесла катастрофа разрушив жилые дома, то нужно вспомнить, что на момент Спитакского бедствия перестала функционировать Армянская атомная электростанция
. Ее едва успели закрыть в первые секунды землетрясения, опасаясь аварии. Как утверждали работки Армянской АЭС, еще бы несколько секунд и природный катаклизм дополнился бы техногенной аварией. После экстренного прерывания работы, реакторы были помещены в специальные бетонные капсулы в хранилищах под предприятием. Это гарантировало безопасность, но существенно повлияло на качество работы промышленности. Один реактор потом так и не удалось поднять из хранилища.
Сотрясания земли разрушили около 45% промышленности Армянской ССР. Основной ущерб пришелся на город Спитак и 58 сел в округе – эти населенные пункты были разрушены полностью, все дорожные развязки были непригодны к эксплуатации. Частично пострадал город Ленинакан (сегодня город Гюмри), Степанаван и Ванадзор. В этих населенных пунктах после бедствия было разрушено около 56% промышленного потенциала, но дороги уцелели. Поэтому экстренная медицинская помощь была оперативно отправлена на места происшествия. Еще 300 поселков и городов требовали значительной реконструкции.
По неофициальным данным от стихийного бедствия пострадал 21 город и 360 поселков, деревень. Статистически известно, что 59 сел были полностью разрушены, землетрясение сровняло их с землей.
Статистика колебаний земли опубликованная в Армянской ССР (по 12-бальной шкале):
Во время землетрясения были разрушены и полностью перестали функционировать:
Неофициальные источники, предположения – секретное испытание водородных бомб в СССР
Специалисты подсчитали, что в зоне разрыва земной коры на момент Спитакского землетрясения, выпущенная наружу энергия ровнялась взрыву в десять атомных бомб типа «Хиросима-Нагасаки». Некоторые современные исследователи убеждены, что обычное землетрясение в достаточно спокойном регионе просто физически не могло иметь настолько большой энергетический потенциал. Современные ученые физики и сейсмологи уверены, что Спитакское бедствие – это ни что иное, как Советское секретное испытание водородных бомб.
Неофициальные предположения сводятся к тому, что СССР в оружейной гонке с Соединенными Штатами Америки, решили изобрести уникальное смертельное оружие в ответ на атомные боеголовки. После этого был разработан проект уникальных водородных бомб с невероятно большой энергетической мощностью.
По предположительным подсчетам, с учетом тогдашних технологических возможностей Советского Союза, одна такая бомба могла обладать мощностью пяти атомных боеголовок типа тех, что были сброшены на города Хиросима и Нагасаки. То есть, предполагается, что под городом Спитаке были испробованы две таких бомбы. Именно они могли вызвать настолько сильный колебательный эффект земли, а также привести к появлению трещины на стыке тектонических плит в Армении.
Но разве выгодно такой большой стране, еще и в период перестройки, испытывать оружие, если есть угроза погубить инфраструктуру города? Ведь на возобновление Спитаке и округ — Союз потом потратил, мягко говоря, немаленькие деньги… Ответы на эти вопросы неоднозначны и условно делятся на два лагеря.
Одни ученые физики утверждают, что изобретатели просто не ожидали, что могут вызвать землетрясение такой силы. А испытывали под Спитаке исключительно потому, что эта зона считается сейсмически активной. То есть, на небольшое землетрясение в следствии взрыва особого внимания бы не обратили. По второй из версий предложенной историками и политтехнологами – Армянская ССР не приносила большого дохода стране. Поэтому, испытывали именно там, не боясь пошатнуть этим взрывом экономическое стояние всего Советского Союза.
Впрочем, версии с испытанием водородных бомб не являются официальными. Хотя эти предположения были обнародованы достаточно влиятельными людьми, все же официально так и не подтвердились. Сегодня уже поздно разыскивать правду, так как с годами она успела потеряться под завалами города, заблудиться между сотен тысяч погибших.
Официальные причины Спитакского бедствия — почему так много жертв?
По официальным оценкам экспертов Советского Союза, Спитакская катастрофа была обусловлена такими причинами:
Как все происходило на самом деле — слова очевидцев
7 декабря 1988 года в 11 часов 41 минуту по местному времени – земля содрогнулась в первый раз. Далее постоянные колебание не прекращались на протяжении тридцати секунд
. За пол минуты землетрясение прекратилось, но спасательные службы прибыли на место происшествия только по истечению четырех часов. По официальным данным – помощь была отправлена сразу, но из-за разрушенных дорог и отсутствия коммуникационных связей долго не могла добраться к эпицентру происшествия.
Со слов очевидцев:
Землетрясение произошло в понедельник, это был первый рабочий день недели в начале теплой армянской зимы. Ничего не подозревая дети отправились в школу, взрослые на свои рабочие места — город, как обычно кипел жизнью.
В 11 часов 41 минуту земля содрогнулась с такой силой, что дома подпрыгнули, оторвавшись от почвы. Далее просто сложились будто бы карточные домики навеки похоронив под обвалами тех, кто пребывал в них.
Людям, которые в этот момент пребывали на улице повезло немного больше. Они имели возможность скрыться в парках. Очевидцы рассказывают, что невозможно было удержаться на ногах. Сильные толчки земли валили всех на землю, тротуары колебались будто бы вода и трескались просто на глазах. Дома вокруг рушились с невероятной скоростью, оставляя за собой огромные облака пыли.
Те, кто прогуливался тротуарами, аллеями возле многоэтажек пытались скрыться от обломков строений. На людей, в прямом смысле этого слова, рушились стены и падали балконы. В живых посчастливилось остаться тем, кто находился на стадионах, в парках или скверах. Но и здесь дела обстоял не так просто. От свирепого содрогания земли падали деревья, трескалось асфальтовое покрытие, детские качели, беседки — повалились на землю в одно мгновение.
30 секунд ада, пол минуты ужасного бедствия разрушили города и поселки не оставив камня на камне. Уже через несколько мгновений после землетрясения грохот утих, но рассмотреться вокруг, и понять, что произошло было невозможно. Громадные облака пили нависли на всеми. Первые пятнадцать минут было невозможно дышать.
По истечению полу часа послышались первые крики о помощи . Те, кому посчастливилось выжить, оказаться не глубоко под завалами молили о помощи… Но большая часть тех, кто проживал в многоэтажных домах были похоронены заживо глубоко по руинами, без возможности выбраться, позвать. Те, кто в момент катастрофы находились на верхних этажах — не имели шансов выжить.
К сожалению, помощь прибыла не сразу. Конечно же, люди пытались помочь самостоятельно, но не имея специального спасательного снаряжения и навыков, мало кого удалось спасти. Больничные пункты были разрушены, похоронив под собой большинство медиков, которые в этот день находились на работе. Поэтому, оказать нужную помощь раненным не удавалось. Медикаменты, препараты для оказания первой помощи отсутствовали. Город потонул в руинах, криках, рыданиях и крови. Выжившие в истерике мчались к своим домам и квартирам, чтобы проверить состояние родных и близких, живы ли они.
После экстренного совещания в Москве создали комиссию по ликвидации последствий бедствия. По общему соглашению и утверждению главы государства, совет возглавил председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков.
Через четыре часа после трагедии, в пострадавшие области были отправлены спасатели, медики .
Это было первое стихийное бедствие на территории СССР, о котором открыто говорили по телевизору и по радио. Узнав о происшествии, сотни тысяч граждан Союза как волонтеры отправились помогать спасателям. К сожалению, этого было слишком мало. Не оперативно прибывшая помощь, уже не могла многих спасти. Некоторые выжившие рассказывают о том ужасе, который пережили пробыв под обвалами по несколько дней. Спасательная операция продолжалась несколько недель, возобновить некоторые города так и не удалось…
Города, дороги и инфраструктура возобновлялась долгие пять лет. Граждане со всего Союза собирали волонтерские бригады, которые помогали расстроить города и сделать их пригодными для жизни. По сей день в Армении 7 декабря считается днем памяти жертв Спитакского бедствия.
Больше о теме Спитакской катастрофы можно узнать просмотрев видео внизу:
