Основные положения классического евразийства. Евразийская идея в российской истории: представители, концепция, критика. То есть у нас нет индивидуальной личности

Движение евразийцев родилось в Софии в 1921 г., когда четверо молодых российских эмигрантов - экономист П.Н.Савицкий, искусствовед П.П. Сувчинский, философ Г.Д. Флоровский, принявший сан священника, лингвист и этнограф Н.С.Трубецкой - выпустили в свет сборник статей «Исход к Востоку», который стал своего рода манифестом движения, претендовавшим на принципиально новый взгляд на русскую и мировую историю.

В 1922 г. вышла вторая книга «На путях. Утверждение евразийцев», а за ней последовали три ежегодных издания под общим названием «Евразийский временник». В 1926 г. евразийцы выпустили систематическое изложение своей концепции «Евразийство», основные положения которой в сжатой и декларативной форме были обнародованы в 1927 г. в книге «Евразийство. Формулировка 1927 г.» В 1931 г. в Париже вышел сборник «Тридцатые годы», в котором подводились итоги десятилетней деятельности движения. Необходимо отметить и то, что с 1925 по 1937 г. увидели свет 12 выпусков «Евразийской хроники».

Эти работы обратили на себя внимание нетрадиционным анализом традиционных для России проблем. В отличие от славянофилов, Данилевского, Леонтьева и других, возлагавших свои надежды на самодержавное государство, евразийцы исходили из признания того факта, что старая Россия потерпела крах и стала достоянием истории. По их мнению, Первая мировая война и русская революция открыли качественно новую эпоху в истории страны, характеризующуюся не только крушением России, но и всеобъемлющим кризисом полностью исчерпавшего свои потенции Запада, который стал началом его разложения. Нет ни прошлого в лице России, ни настоящего в лице Запада, и задача России - вести человечество к сияющим вершинам светлого будущего.

Своим эсхатологическим подходом евразийство в методологическом плане мало чем отличалось от ведущих идейно-политических течений того времени - фашизма и большевизма. Не случайно воззрения евразийцев в ряде аспектов были близки позициям получившего в тот период определенную популярность национал-большевизма, синтезировавшего в себе некоторые важнейшие постулаты как фашизма, так и большевизма.

Не случайно и то, что большинство евразийцев позитивно приняли действия большевиков по сохранению и укреплению территориального единства России. По их твердому убеждению русская революция есть символ не только конца старой, но и рождения новой России. Так, Н.С. Трубецкой в 1922 г. допускал, что советскому правительству и Коммунистическому интернационалу удастся развернуть европейскую революцию, которая будет лишь вариантом российской экспансии, и видел неизбежным следствием такой экспансии взращивание и поддержку «благополучия образцовых» коммунистических государств Европы «потом и кровью русского рабочего и крестьянина». Более того, успех советского руководства в этом деле оценивали как победу евразийской идеи, полагая, что коммунисты последовательно реализуют вековые имперские устремления России. Один из лидеров евразийцев Л. Карсавин настойчиво подчеркивал: «Коммунисты... бессознательные орудия и активные носители хитрого Духа Истории... и то, что они делают, нужно и важно».

Евразийцы отводили особое место именно духовным, в первую очередь религиозным аспектам. В их построениях отчетливо прослеживается стремление увязать русский национализм с пространством. Как подчеркивал Савицкий в книге «Географический обзор России–Евразии», «социально-политическая среда и ее территория должны слиться для нас в единое целое, в географический индивидуум или ландшафт». Поэтому не удивительно, что у них само понятие «Евразия» было призвано обозначать не просто континент или часть его в сугубо географическом понимании, а некую цивилизационно-культурную целостность, построенную на основе синтеза пространственного и социокультурного начал. Согласно этой конструкции, Россия рассматривалась в рамках координат, условно обозначаемых как Восток и Запад.

Суть евразийской идеи сводилась к тому, что Россия, занимающая срединное пространство Азии и Европы, лежащая на стыке двух миров - восточного и западного, представляет особый социокультурный мир, объединяющий оба начала. Обосновывая свою «срединную» позицию, евразийцы писали: «Культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских, ни сумма или механическое сочетание из элементов той и других... Ее надо противопоставить культурам Европы и Азии как срединную евразийскую культуру». Поэтому, утверждал Савицкий в своей статье «Географические и геополитические основы евразийства» (1933), «Россия имеет гораздо больше оснований, чем Китай, называться “Срединным государством”. Это, по его мнению, самостоятельная, самодостаточная и особая духовно-историческая геополитическая реальность, которой принадлежит своя самобытная культура, «равно отличная от европейских и азиатских».

В отличие от тех славянофилов, которые утверждали идеи и ценности панславизма, евразийцы вслед за Леонтьевым делали упор на азиатскую, особенно на туранскую составляющую этого мира, считая Россию преемницей империи Чингисхана. Как писал, например, Трубецкой, «национальным субстратом того государства, которое прежде называлось Российской империей, а теперь называется СССР, может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство, рассматриваемая как особая многонародная нация и в качестве таковой обладающая своим национализмом».

Еще четче эту позицию сформулировал Савицкий, по мнению которого субстрат евразийской культурно-цивилизационной целостности составляют арийско-славянская культура, тюркское кочевничество, православная традиция: именно благодаря татаро-монгольскому игу «Россия обрела свою геополитическую самостоятельность и сохранила свою духовную независимость от агрессивного романо-германского мира». Более того, «без татарщины не было бы России», утверждал он в статье «Степь и оседлость». А один из более поздних евразийцев Л. Гумилев, которого В. Ступишин не без оснований назвал блестящим путаником от науки, отождествлял Древнюю Русь с Золотой Ордой, а советскую государственность - с придуманным им самим славяно-тюркским суперэтносом.

Не отбрасывая ряд интересных наблюдений, высказанных евразийцами, вместе с тем нельзя не отметить, что их проекты содержали множество ошибочных положений, которые в современных условиях выглядят анахронизмами. В евразийской идеологии присутствовали отдельные элементы, реализация которых была бы чревата для России добровольной изоляцией. Так, в одном из манифестов евразийства говорилось: «русскую культуру надо противопоставить культурам Европы и Азии как срединную, евразийскую культуру, мы должны осознать себя евразийцами, чтобы осознать себя русскими. Сбросив татарское иго, мы должны сбросить и европейское иго».

Нельзя принять также убеждение евразийцев в исключительности и особой миссии России в современном мире. Так, представляя Россию–Евразию как возглавляемый Россией особый культурный мир, авторы манифеста подчеркивали, что она, т.е. Россия–Евразия «притязает еще и на то и верит в то, что ей в нашу эпоху принадлежит руководящая и первенствующая роль в ряду человеческих культур». Такая вера, говорилось далее в манифесте, может быть обоснована только религиозно, т.е. на фундаменте православия: исключительность русской культуры, ее особая миссия выводятся из православия, которое есть «высшее единственное по своей полноте и непорочности исповедание христианства. Вне его все - или язычество, или ересь, или раскол». Хотя ценность других христианских вероисповеданий полностью и не отрицались, выдвигалось условие: «существуя пока как русско-греческое и преимущественно греческое, Православие хочет, чтобы весь мир сам из себя стал православным». В противном случае приверженцам других вероисповеданий предрекались разложение и гибель.

Следует отметить, что в большинстве своем русская эмигрантская интеллигенция приняла евразийские идеи довольно прохладно, если не сказать отрицательно. Среди особенно активных критиков евразийства были Н.А. Бердяев, И.А. Ильин, П.Н. Милюков, Ф.А. Степун, Г.П. Федотов. Представляется вполне естественным, что в 1928 г. наметившийся ранее раскол внутри движения завершился полным размежеванием на парижскую и пражскую группы. Более того, к началу 30-х годов от евразийства отошли самые решительные его сторонники и даже основоположники Н. Трубецкой, Г. Флоровский, Г. Бицилли и др. Показательна в этом плане позиция Флоровского, который в статье с характерным названием «Соблазн евразийства» с горечью констатировал, что «судьба евразийства - история духовной неудачи». По его словам, на поставленные жизнью вопросы евразийцы «ответили призрачным кружевом соблазнительных грез. Грезы всегда соблазнительны и опасны, когда их выдают и принимают за явь. В евразийских грезах малая правда сочетается с великим самообманом... Евразийство не удалось. Вместо пути проложен тупик. Он никуда не ведет».

Примечательным свидетельством раскола евразийского движения стало издание в Париже еженедельной газеты «Евразия» (выходила с ноября 1928 по сентябрь 1929 г.), ориентированной на идейно-политическое сближение с советской властью. Активное участие в издании газеты принимали Л.П.Карсавин, кн. Д.П. Святополк-Мирский, П.П. Сувчинский, С. Я. Эфрон. Ирония истории состоит в том, что заигрывание с большевиками отнюдь не избавило евразийцев от преследований со стороны советских властей. Так, Карсавин, Савицкий и другие были после войны осуждены и долгие годы провели в ГУЛАГе.

1

В статье рассматривается специфика концепции российской истории в учении евразийцев. Она заключается в подробном исследовании взаимоотношений тюркских народов и славянских племен. Отмечается, что славяне ближе к тюркским народам, чем к европейским, так как они существуют в общем месторазвитии. Евразийцы рассматривают татаро-монгольское иго как благо для Руси, в отличие от традиционной историографии. Европеицацию России Петром I оценивают по преимуществу отрицательно, как событие, породившее раскол между «верхами» и «низами» Российского государства. Революция понимается как неизбежное, долго назревавшее и неслучайное событие. При всех негативных проявлениях революционного процесса, евразийцы видят и положительные итоги этого события: отдаление от Европы, возврат к восточным образцам государственного строительства, возвращение истинного православного чувства у верующих.

евразийство

революция

1. Ключников С. Русский узел евразийства. Восток в русской мысли. Сборник трудов евразийцев. М.: - Из-во: «Беловодье», 1997.

2. Прохорова Г.А., Сломинская Е.В. Проблема процесса модернизации России через призму особенностей ее исторического развития // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 1; URL: www..

3. Сломинская Е.В. Российская научно-техническая интеллигенция XVIII - начала XX века в отечественной историографии (1917 г. - первое десятилетие XXI века): дис….. канд. ист. наук: 07.00.02. - Тула, 2012.

4. Савицкий П.Н. Континент Евразия. - М.: Аграф, 1997.

5. Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана // Европа и человечество. - М.: Эксмо, 2007.

6. Трубецкой Н.С. Верхи и низы русской культуры: этническая основа русской культуры // Исход к Востоку. София, 1921.

7. Трубецкой Н.С. «Вавилонская башня и смешение языков»// Евразийский временник. Берлин, 1923.

Говоря о причинах возникновения евразийства, многие его оппоненты (в частности - Н.А. Бердяев) утверждали, что оно, хоть и не оригинально по своей идеологии, но возникло исключительно спонтанно, под влиянием катастрофической послереволюционной ситуации. Это верно лишь отчасти. Действительно, многих людей, в том числе и будущих евразийцев, серьезно задуматься над судьбами родины заставили именно Мировая война и революция. Но концептуальная основа евразийства начала складываться в сознании двух основных его лидеров - П.Н. Савицкого и Н.С. Трубецкого еще до этих событий. Национальный перелом в умах русской интеллигенции назревал уже давно.

Евразийство возникло не на пустом месте, оно развилось в русле самобытной и яркой традиции. Своими предшественниками евразийцы считали ту традицию общественной и философской мысли России, для которой «...следует считать характерным отрицание европейской культуры, как общечеловеческой, - пишет К.И. Флоровская, - в частности - утверждение ее непригодности для пересадки на русскую почву; раскрытие самобытности русской культуры и ее независимости от культуры европейской, ввиду того, что русская культура имеет своими истоками византийское православие и родовое самодержавие. К этому направлению следует причислить славянофилов Ф.М. Достоевского, К.Н. Леонтьева, Н.Я. Данилевского и, в особых поворотах, Д.И. Менделеева, В.О. Ключевского и многих других». «Если и можно и должно кого-либо считать идеологическими предшественниками евразийцев, то это именно этих людей, так или иначе в своих утверждениях совпадавших с теми или иными утверждениями евразийцев» - заключает К.И. Флоровская .

Следует, однако, отметить, что евразийцы всегда отделяли себя от славянофилов, говоря о том, что славянофильские идеи (но отнюдь не сам его дух) отчасти устарели. Многие славянофильские утверждения середины ХIX в. евразийцы решительно пересмотрели .

Предшественником географической концепции П.Н. Савицкого был географ и общественный деятель В.И. Ламанский (1833-1914), основы геополитики России можно найти и в трудах Д.И. Менделеева. Таким образом, евразийство, несмотря на известные различия, продолжало, в общем, уже сложившуюся и достаточно развитую традицию славянофильской и почвеннической (постславянофильской) мысли (К.Н.Леонтьев, Н.Я. Данилевский). Историческая концепция евразийства, - существенное место в которой отводилось истории кочевых народов Евразии, монголо-татарского ига и его оценке, - имела предшественника в лице консервативного мыслителя первой половины ХIX века М.Л. Магницкого (1778-1855), который в полемике с Н.М. Карамзиным говорил и о положительных сторонах последнего явления.

Своеобразным и ярким предшественником евразийства уже в нашем столетии можно считать В.Ф. Эрна (1882-1917), религиозного философа и публициста. На это указывал и Н.А. Бердяев, называя Эрна «типичным евразийцем по настроению». Но для Бердяева эта аналогия, по-видимому, объяснялась исключительно схожестью эмоционального настроя тех и другого. Однако современные исследователи указывают и на идеологическое предвосхищение Эрном евразийства. Речь идет о цикле его лекций «Время славянофильствует...», относящихся к 1914 году, и вызванных национальным подъемом, испытанным частью русского общества в связи с началом Великой войны. Выражение это стало крылатым и использовалось, в том числе, и в евразийской среде, где было переделано на иной лад: «Время евразийствует». Основным тезисом Эрна было то, что само время, то есть совокупность новых жизненных условий, не отвлеченное умствование, а новая историческая реальность, побуждает славянофильство к возрождению, и оно вновь должно обрести силу. «Своим положением, - писал он, - я хочу сказать, что каково бы ни было массовое сознание образованных русских людей, мы фактически вступаем в славянофильский эон [эон - термин гностической философии; здесь - период] нашей истории». Он верно отметил существовавшую тенденцию. Действительно, старые идеологические установки интеллигенции на безусловный европоцентризм, которые основывались на обожествлении европейской цивилизации, с началом Мировой войны полностью лишились своего гуманистического пафоса. История безоговорочно опровергла подобную идеологию, и естественно, что к новой жизни пробуждались славянофильские воззрения, до этого пребывавшие на втором плане. Почва для развития евразийства была подготовлена, и оно ознаменовало собой новый и качественно отличный от предыдущих этапов становления национальной идеи.

Появление евразийства было закономерно и обусловлено всей логикой развития самобытной отечественной мысли. Революция же и гражданская война, завершившаяся поражением Белого движения, к участникам которого, так или иначе, принадлежали евразийцы, стали только поводом для развития евразийства.

Евразийство, вобрав в себя наиболее конструктивные элементы предыдущих концепций российской национальной идеологии, и сформировавшись в совершенно новой послереволюционной ситуации, которая предъявляла повышенные требования к носителям русского самосознания, и стало его вершиной, воплотив в себе наиболее полную и вместе с тем современную национальную доктрину России.

Классическое евразийство было идейным наследником славянофильства. П.Н. Савицкий отмечал, что: «Евразийство, конечно, лежит в общей со славянофилами сфере... проблема взаимоотношений обоих течений не может быть сведена к простому преемству». Уникальность же евразийства по мнению автора заключается в том, что это был оригинальный синтез трех учений:

Византизма поздних славянофилов, т.е. признания основополагающим элементом Российской культуры византийского предания и Православной Церкви, соединенного с неприятием европейской цивилизации Нового времени;

Восточничества «поворот к Востоку (Азии)», т.е. признания положительной роли татаро-монгольского ига и единства исторической судьбы и культуры русского и туранских (восточных) народов;

Оригинального политико-экономического учения, близкого к марксизму по своим политическим выводам .

Синтез этих трех учений основывался на анализе культуры и истории России с одной стороны, а с другой стороны, на одной из первых в мире теорий геополитики, т.е. соотнесении политических и национальных форм органического бытия жизни народов с географическим пространством, или цивилизационном подходе.

Согласно П.Н. Савицкому, «Россия-Евразия есть центр Старого Света. «... Россия не есть ни Азия, ни Европа, но представляет собой особый географический мир» .

Отталкиваясь от неприятия романо-германской цивилизации, оно ставило задачу создания самобытной Российской цивилизации (Россия-Евразия), утверждающейся на началах Православия. П.Н. Савицкий в своей статье «Евразийство» писал: «Евразийцы... стоят на почве традиции. ...Россию-Евразию они воспринимают как единство... Дело заключается в том, чтобы найти в ее пределах должные формы сожительства наций. Евразийцы понимают Россию как «собор народов...» .

Но кроме этого, для утверждения своей позиции евразийцам было необходимо опровергнуть расхожие представления европоцентристских идеологий об Азии как темной и дикой массе некультурных народов, подорвав, таким образом, идею об исключительности западного Просвещения. Эту идею блестяще развивал Н.С. Трубецкой в статье «Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока» .

Евразийцы также ставили перед собой задачу осмысления русской революции 1917г. и марксистской идеологии в целом с ее минусами и плюсами. Осмысление революции было необходимо, чтобы оправдать русский народ и русскую культуру в глазах белой эмиграции, разуверившейся в старом славянофильском идеале «народа-богоносца».

Основы евразийства можно изложить следующим образом. Россия является особым географическими миром, отличным как от Европы, так и от Азии. Об этом, по мнению евразийцев, неоспоримо свидетельствуют ее географические особенности: наличие четко выделяющихся природных зон, расположенных подобно горизонтальным полосам флага, в отличие от Европы и Азии, где их расположение - «мозаически-дробное». Уральский горный хребет лишь условно разделяет эту горизонтально расположенную систему, так как никакого принципиального изменения в ней за его рубежом не происходит. Поэтому утверждение, что Европа продолжается до Урала, где начинается Азия, не имеет никакого научного основания. Напротив, география, а также почвоведение, неоспоримо свидетельствуют о существовании особого географического мира, приблизительно совпадающего с территорией Российской империи. Этот мир предлагалось считать Евразией.

Все народы мира живут во взаимодействии с географической средой; воздействуют на нее, но и сами испытывают ее воздействие. Поэтому понимание истории народа немыслимо без уяснения понятия месторазвития - совокупности естественных условий (особенности ландшафта, почвы, растительности, климата и т.п.), в которых разворачивается история данного народа. Влиянием месторазвития обусловлен ряд черт психологии, культуры, «менталитета» этноса. При этом разные народы, не связанные общностью происхождения, но длительное время сосуществующие в пределах одного месторазвития, могут становиться ближе друг к другу, чем народы изначально родственные, но развивающиеся в разных месторазвитиях. Поэтому, несмотря на очевидные различия между ними, русский народ может быть ближе к другим народам России: тюркским, финно-угорским и д.р., чем к славянам, привязанным к европейскому месторазвитию.

Существует особый туранский этнопсихологический тип, присущий кочевым народам Азии. Для него, в частности, характерны: приоритет духовного над материальным, стремление к четко очерченным и не допускающим «разброда и шатания» границам мировоззрения, устойчивым ценностям и формам самосознания. Эти черты в равной степени присущи и русскому народу, что позволяет говорить об общности ряда черт этнической психологии русских и туранцев, а так же о туранском элементе в русской культуре (Н.С. Трубецкой) .

Помимо генетического родства языков существует еще родство иного порядка, обусловленное не общим происхождением, а длительным соседством и взаимодействием языков. В результате такого взаимодействия складываются языковые союзы. Ряд сходных черт в языках русском с одной стороны и финно-угорских, тюркских, иных языках народов Евразии - с другой, говорит о существовании особого Евразийского языкового союза (Н.С. Трубецкой, Р.О. Якобсон) .

Киевская Русь, считали евразийцы, была нежизнеспособным государственным образованием, так как у русских князей не было представления о единой государственности, без которой самостоятельность Руси была невозможна, и они не ставили себе никаких широких исторических задач. Располагаясь на западной окраине Евразии, Киевская Русь была ограничена узкой территорией, она была протянута в меридиональном направлении. Но власть над всей Евразией неминуемо должна была сосредоточиться в руках того народа, который будет действовать в направлении параллелей, так как прямоугольник степей, протянутый на громадные расстояния от Карпат до Хингана, обеспечивал безусловное господство над всем континентом. Те народы, которые занимали степи, были безраздельными властителями всей Евразии. Естественно, что это были кочевые народы - вначале скифы, затем гунны. С исчезновением последних вопрос о господстве над степью, а, следовательно - над всей Евразией оставался открытым. Задача состояла в том, чтобы мощным колонизационным движением по линии Восток - Запад объединить Евразию. Русичи не могли и не хотели исполнить эту задачу. В то же время монголы, переживавшие период пассионарности (термин Л.Н. Гумилева), были способны к этому. И они объединили континент под своей властью. Огромные пространства Евразии должны были быть заполнены. Эту необходимую роль взяли на себя монголы.

Для России, считали евразийцы, монгольское иго было не злом, а благом. Русские книжники осознавали нашествие монголов не как беспричинное бедствие, а как Божью кару за грехи междоусобных войн. На это обстоятельство не обращают должного внимания. "Его же любит Господь, наказует" (Евр., XII, 6). Наказание посылается Богом не ради наказания как такового, а для исправления. И именно такова роль наказания Руси монгольским игом. Оно служило к исправлению Руси и свое назначение выполнило. В горниле монгольского ига развилось и окрепло национальное чувство восточных славян, превратившее их затем в русскую нацию.

Русские переняли у монголов те необходимые элементы единого государства, которых у нас не было - систему сообщений (почтовые станции) и финансовую систему. Об этом свидетельствуют слова тюркские по происхождению: ям (почтовая станция; отсюда - ямская гоньба, ямщик и т.п.), деньги, алтын и т.п. Если бы в России существовали денотаты этих понятий - системы связи и финансов - то не было бы смысла их переименовывать. Эти слова вошли в русский язык вместе с обозначаемыми ими реалиями, заимствованными у монголов. Не было на Руси системы государственного управления вообще, не существовало развитого класса чиновников, способного управлять масштабным государственным образованием. У монголов все это было. А без этих систем, по евразийцам, Русь вечно оставалась бы в состоянии феодальной раздробленности .

Таким образом, основы государственности Московской Руси, помимо византийских истоков, имеют еще монгольские. Из Византии на Русь вместе с верой пришла только государственная идеология, но практика государственного строительства, основы российского государственного аппарата имели образцом монгольские реалии.

После распада Монгольской империи на ряд улусов, Евразия снова оказалась разъединенной. Но единый природный мир не может не тяготеть и к политическому единству. Нужна была новая сила, способная объединить Евразию. Теперь этой силой стала Россия, обогащенная опытом монгольского государственного строительства. Началось колонизационное движение русских на восток, приведшее к образованию Московского царства, вышедшего к Тихому океану. Евразия снова была объединена новой исторической силой - русским народом.

Эти процессы укладываются в периодическую схему Г.В. Вернадского, согласно которой единая государственность на просторах Евразии периодически сменяется раздробленностью и наоборот. В это схему укладывается и распад единого государства в 1991 г., однако из нее же явствует, что с неизбежностью исторической закономерности это единство будет восстановлено.

Петр I превратил Московское царство в Российскую империю. Евразийцы не отрицали положительных сторон государственности императорского периода, но считали при этом, что европеизация России была проведена необдуманно . В этом - одна из причин революции 1917 г. Правящий слой России отказался от национальных культурных традиций и стал бездумно копировать культуру (и бескультурье) европейцев, широкие же массы народа продолжали жить культурой национальной. Поэтому между народом и правящим слоем образовался разрыв . Этот раскол нации стал одной из причин краха Империи.

В развернувшейся после революции гражданской борьбе белые армии были обречены на неудачу. Как бы ни был высок героизм белых офицеров и солдат, победа над большевизмом могла быть достигнута только противопоставлением ему соразмерной по силе идеологии. Такой идеологии не было и не могло быть ни у вождей и лидеров Белого движения, ни у какой-либо из существовавших в России политических партий. Но такая идеология была создана евразийцами.

Они признавали как неоспоримый факт, что революция коренным образом изменила и Россию и мир , и что возврат в прошлое, к России императорского (петербургского) периода невозможен, да и не нужен, ибо в нем коренились причины революции. В тоже время революцией создано много нового. Эмигранты вообще склонны были отрицать все созданное революцией. Евразийцы же признавали, что в результате ее, не столько благодаря, сколько вопреки коммунистам, создано много жизнеспособного, хорошего и пригодного для строительства национального государства в будущем.

Этими положительными следствиями революции было следующее: коммунисты, пытавшиеся навязать России новейшую европейскую идеологию, ее наиболее радикальные европеизаторы, на деле добились обратного; Россия была противопоставлена Европе, выключена из сферы ее влияния. Коммунисты повели кампанию против Православия с целью его уничтожения, этим добились отступничества колеблющихся, но и небывалого духовного взлета в тысячах русских людей, небывалого напряжения остроты религиозного чувства. Таким образом, вместе с внешним уничижением Церкви произошло ее внутреннее, духовное утверждение и возвышение .

Под руководством коммунистов была создана жизнеспособная система плановой экономики, сильная промышленность (при этом евразийцы указывали на варварские способы коллективизации, осуждали их, и говорили, что добром это не кончится). Кроме того, система советов представляет собой подлинно демократическое учреждение.

Однако все эти положительное стороны уравновешиваются, если не перевешиваются отрицательными: коммунизм является, безусловно, ложной идеологией, коммунистическая диктатура подавляет номинально существующие возможности народовластия, преступна борьба с верой, чудовищны масштабы разгрома и распродажи культурных ценностей России, непрофессионализм советских руководителей экономической политики грозят свести к нулю ее достижения и т.п. Все это отлично видели евразийцы. Таким образом, отношение евразийцев к советской власти было объективным .

Таким образом, в концепции истории евразийцев прослеживается большое внимание к значению восточных элементов, как в государственном, так и других аспектах.

Рецензенты:

Кузнецова Е.И., д.и.н., профессор кафедры истории государства и права ТулГУ, г. Тула;

Чемоданова Д.И., д.п.н., старший научный сотрудник психолого-педагогической лаборатории НИИОТ, г. Москва.

Библиографическая ссылка

Прохорова Г.А. ЕВРАЗИЙСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 2-3.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=23528 (дата обращения: 01.02.2020). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»

Так называемое классическое евразийство - это яркая страница интеллектуальной, идеологической и политико-психологической истории русской пореволюционной эмиграции 1920-1930-х годов. С момента активного заявления о себе евразийство отличали изоляционизм, признание факта революции в России (в том смысле, что ничто дореволюционное невозможно уже), стремление стоять вне «правых» и «левых» (идея «третьего, нового максимализма» в качестве противоположения идее третьего интернационала) и др. Как цельное мировоззрение и политическая практика, евразийство не только постоянно внутренне эволюционировало, обновляло состав участников, но часто становилось объектом критики, энергичной и весьма эмоциональной полемики, категорического неприятия в эмигрантской среде. И сегодня восприятие евразийских идей в России неоднозначно.

У истоков евразийства стояла группа молодых русских ученых, эмигрантов из России, которые встретились в 1920 г. в Софии. Этими основателями были: князь Н.С. Трубецкой (1890-1938) - выдающийся лингвист, обосновавший структуральное языковедение, будущий профессор славянской филологии Венского университета, сын философа князя С.Н. Трубецкого (1890-1938), П.Н. Савицкий (1895-1968) - экономист и географ, бывший аспирант П.Б. Струве (1870-1944), Г.В. Флоровский (1893-1979), позднее священник и выдающийся православный богослов и П.П. Сувчинский (1892-1985) - критик и философ музыки, публицист и организатор евразийского движения. Вдохновителем друзей на издание первого коллективного сборника, старшим из них был светлейший князь А.А. Ливен, но сам ничего не написавший и вскоре принявший сан священника. Евразийство в философско-исторической и политической мысли русского зарубежья 1920-1930-х годов: аннот. библиогр. указ. /Рос. гос. б-ка, НИО библиографии; сост.: Л.Г. Филонова, библиограф. ред. Н.Ю.. Бутина. - М., 2011., С. 11

Работой, в которой евразийство впервые заявило о своем существовании, была книга Н.С. Трубецкого «Европа и человечество», опубликованная в Софии в 1920 г. В 1921 г. в Софии вышел в свет их первый сборник статей «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев», ставший своеобразным манифестом нового движения. В течение 1921-1922 гг. евразийцы, разъехавшись по различным городам Европы, активно работали над идеологическим и организационным оформлением нового движения.

В орбиту евразийства на разных его этапах были вовлечены десятки, если не сотни людей самого разного уровня: философы Н.Н. Алексеев, Н.С. Арсеньев, Л.П. Карсавин, В.Э. Сеземан, С.Л. Франк, В.Н. Ильин, историки Г.В. Вернадский и П.М. Бицилли, литературные критики Д.П. Святополк-Мирский, такие представители русской культуры, как И.Ф. Стравинский, М.И. Цветаева, А.М. Ремизов, Р.О. Якобсон, В.Н. Иванов и др. Евразийство в философско-исторической и политической мысли русского зарубежья 1920-1930-х годов: аннот. библиогр. указ. /Рос. гос. б-ка, НИО библиографии; сост.: Л.Г. Филонова, библиограф. ред. Н.Ю.. Бутина. - М., 2011., С. 12

В почти двадцатилетней истории движения исследователи выделяют три этапа. Начальный охватывает 1921-1925 гг. и протекает по преимуществу в Восточной Европе и Германии. Уже на этом этапе усиливаются конспирологические моменты, появляются шифры в переписке. На следующем этапе, приблизительно с 1926 по 1929 гг., центр движения перемещается в Кламар, пригород Парижа. Именно на этом этапе, в конце 1928 г. произошел Кламарский раскол движения. Наконец, в период 1930-1939 гг. движение, пережив целый ряд кризисов, постепенно исчерпало весь запас своего пафосного активизма и сошло на нет.

В своих основополагающих трудах, коллективных манифестах, статьях и брошюрах евразийцы попытались творчески ответить на вызов русской революции и выдвинули ряд историософских, культурологических и политических идей для дальнейшей реализации в ходе активной социально-практической работы. Один из ведущих современных исследователей евразийства С. Глебов отмечает: «Несмотря на различные профессиональные и общекультурные интересы, эти люди были объединены определенным поколенческим этосом и опытом последних «нормальных» лет Российской империи, Первой мировой войны, двух революций и Гражданской войны. Они разделяли общее ощущение кризиса - точнее, надвигающейся катастрофы - современной им европейской цивилизации; они верили, что путь к спасению лежит в проведении границ между различными культурами, как выражался Трубецкой, воздвижении «перегородок, доходящих до неба» Глебов С. Евразийство между империей и модерном. История в документах. М.: Новое издательство, 2010. - 632 с. С. 6.

Они испытывали глубокое презрение к либеральным ценностям и процессуальной демократии и верили в неминуемое пришествие нового, еще невиданного строя.

По мнению евразийцев, начинается новая эпоха, в которую Азия пытается перехватить инициативу и играть доминирующую роль, а Россия, чья катастрофа не так тяжела, как разложение Запада, восстановит свои силы через единение с Востоком. Евразийцы назвали русскую катастрофу 1917 г. «коммунистическим шабашем» и признали ее мрачным результатом принудительной европеизации России, которая осуществлялась с Петра I. Осудив революцию, они, однако, полагали, что можно воспользоваться ее результатами для идеологического и политического закрепления антизападного выбора правящей коммунистической клики, предложив ей заменить марксистскую доктрину на евразийскую. Как заявляли евразийцы, должен начаться новый этап исторического развития страны, ориентированного на Евразию, а не на коммунизм и не на романо-германскую Европу, которая эгоцентрически грабила все остальное человечество во имя придуманной ее идеологами общечеловеческой цивилизации с идеями «ступеней развития», «прогресса» и пр.

В своей работе «Европа и человечество» Н. С. Трубецкой пишет, что, согласно представлениям западной цивилизации, всё человечество, все народы делятся на исторические и неисторические, прогрессивные (романо - германские) и «дикие» (неевропейские). По большому счёту, представление о прогрессивном (линейном) пути развития человечества, на котором одни народы (страны) ушли далеко «вперёд», а другие пытаются их догнать, принципиально не претерпело изменения за прошедшие с того времени сто лет, единственная разница заключается в том, что предыдущее воплощение прогресса в образе романо-германской Европы сейчас замещено американским (англо-саксонским) центризмом и гегемонизмом, только либерально - демократические (западные) ценности имеют право рассматриваться как общечеловеческие, а весь остальной незападный мир (который, тем не менее, составляет ѕ человечества) рассматривается как объект неизбежной и даже принудительной модернизации по западной модели. трубецкой евразийство философия ценность

Даже антиглобалисты, которые ведут борьбу против американского гегемонизма, не выходят из заданных параметров дихотомного восприятия современного мира: Запад - Незапад (цивилизационный аспект), Север - Юг (экономический), Модернизм - Традиционализм (социально-политический) и тому подобное. Такое упрощенчество значительно обедняет картину современного мира. Как пишет Г.Сачко, «также как атеист воспринимает все религии как ложное (или мифологическое) сознание и ему не интересна «степень ложности» каждой из них, так и прозападный менталитет не дифференцирует разительные отличия незападных обществ, недемократических систем, нелиберальных идеологий» Сачко Г.В. Евразийство и фашизм: история и современность //Вестник Челябинского государственного университета. - 2009. - № 40..

Согласно подобному подходу, все, что является неповторимым в национальном, этническом, конфессиональном аспектах рассматривается как антипод «общечеловеческому», традиционное рассматривается как антипод прогрессивного, самобытность - в качестве изоляционизма в общемировом движении и т. д.

Евразийство в его классическом виде призвано устранить это противоречие и противостояние. Согласно концепции евразийства, развитие человечества в целом возможно только при условии развития всех составляющих его регионов, этносов, народов, религий и культур в их самобытности и неповторимом своеобразии. Евразийцы выступают за многообразие и против унифицированной усреднённости. «Цветущая сложность мира» - это любимый образ К. Леонтьева, который был воспринят евразийцами: каждый народ и нация обладает своим «цветом», своей стадией «расцвета», своим вектором движения, и только это многообразие цветов, оттенков и переходов может стать основой общей гармонии человечества. Евразийцы рассматривают все культуры, религии, этносы и народы как равноценные и равноправные. Н.С. Трубецкой доказывал, что невозможно определить, какая из культур является более развитой, а какая менее, он категорически не согласен с доминирующим подходом к истории, при котором «европейцы просто приняли за венец эволюции человечества самих себя, свою культуру и, наивно убежденные в том, что они нашли один конец предполагаемой эволюционной цепи, быстро построили всю цепь». Создание подобной цепи эволюции он сравнил с попыткой человека, ни разу не видевшего спектра радуги, сложить его из разноцветных кубиков.

Исходя из концепции евразийства, опровергающей однолинейность и европоцентричность цивилизационного развития, демократический режим не имеет никаких преимуществ перед халифатом, европейское право не может доминировать над мусульманским, а права личности не могут быть выше прав народа и т. д.

Собственно, в подобном взгляде на развитие человеческого общества не было ничего оригинального. Цивилизационный подход был предложен еще до евразийцев русским философом Данилевским, западными мыслителями А. Тойнби и О. Шпенглером, кстати, провозгласившим скорый «закат» Европы, а точнее, европейской цивилизации с ее либеральными ценностями. Пожалуй, наиболее значительным отличием концепции евразийства от других плюрально-циклических концепций общественного развития, является резко отрицательное отношения к западноевропейскому (романо-германскому) миру, характерное для многих ее представителей, что особенно отчетливо заметно в работе Н.С. Трубецкого «Европа и человечество».

Помимо Гумилева - савитский, Трубецкой, Данилевский.

Славянофильство (хомяков, Данилевский). Жестко противопоставляют православную и западную идентичность.

Русская духовность - во первых - это иррациональность, во вторых - это духовные ценности, не поддающиеся рациональному.

Формула Москва - третий Рим. мессианская роль Москвы. Руси.

Мессианство - это некая опека, путь формирования освободительных войн.

Теория основывается на том, что Россия не связана ни с Европой, ни с Азией.

Это уникальная евразийская культура. Особую роль в ее формировании сыграло татаро-монгольское нашествие, произошло смешение культур - возникла некая идентичность.

Данилевский, Тойнби, Шпенглер: нет единых процессов, есть культуры, каждая из них в отдельности как человеческий организм. Достигает высшего уровня цивилизации, она распадается.

В современный период евразийство было запрещено.

Евразийство . В широком смысле, в геополитике - совокупность всех политических идей и концепций, предполагающих экономическую и политическую интеграцию и усиление международного сотрудничества между некоторой частью постсоветских стран, составлявших в прошлом единое государство. В узком смысле - русское философско-политическое течение общественной мысли, появившееся в Русском Зарубежье в начале 20-х годов 20-го века. Евразийцы рассматривали Россию как "Евразию", как синтез Европы и Азии; результатом этого синтеза является некий "третий мир", наделенный чертами, свойственными особому культурному типу. Носители евразийских взглядов того времени выражали глубокое разочарование достижениями западной цивилизации (в первую очередь в духовной сфере). Главным евразийцем был князь Трубецкой. Его теорией было утверждения радикального дуализма цивилизации, понимание всего исторического процесса, как конкуренции двух альтернативных проектов: европейского и евразийского. Европейский проект получил выражение в тезисе о превосходстве романо-германской цивилизации над всем остальным миром. Евразийский проект реализуется в планетарной борьбе человечества против универсального планетарного Романо-германского ига.

Наиболее ярко основные идеи евразийства представлены в творчестве близкого друга и сподвижника Н. С. Трубецкого Петра Николаевича Савицкого, экономиста по образованию, соединившего в своей идеологии верность национальным традициям с порывом в будущее, с социальным модернизмом. П. Н. Савицкий был истинной душой евразийства, его бесспорным лидером. Основная идея П. Н. Савицкого это идея России-Евразии. В соответствии с этой идеей, Россия представляет собой особое цивилизационное образование, «срединную землю». Как срединная земля она - не часть Европы, и не продолжение Азии. Она - особая, самостоятельная духовно-историческая реальность - Россия - Евразия, не материк и не континент, а синтез мировой культуры и мировой истории, развёрнутый в пространстве и времени. Россия - не национальное государство, а цивилизация, возникшая на основе синтеза арийско-славянской культуры, тюркского кочевничества и православной традиции. В русском человеке (великороссе) сочетаются и славянский и тюркский субстраты. Вводя в научный оборот термин «Россия-Евразия», Савицкий подчёркивал континентальность России, её отличие от океанических цивилизаций.

Неоевразийство. Идеи русского евразийства получили оригинальное продолжение в 60-е-70-е годы XX столетия в творчестве русского учёного-историка Льва Николаевича Гумилёва - сына известного русского поэта Николая Гумилёва и поэтессы Анны Ахматовой. Л. Н. Гумилёв - автор оригинальной теории этногенеза и этнических циклов, базирующейся на географическом детерминизме и органицизме, свойственном учению П. Н. Савицкого, последователем которого Гумилёв себя считал.

Наиболее важными идеями этой теории являются идеи евразийской пассионарности и этногенеза, которые сформулированы им в книге «Ритмы Евразии». Указанные идеи и легли в основу качественно нового течения - неоевразийства.

Идея пассионарности. Своей главной задачей Л. Н. Гумилёв считал, как и евразийцы, обоснование особой миссии России как России-Евразии, её исторического права на представительство интересов континентальных сил. В этих целях он прибегает к историческому подходу, раскрытию исторических истоков евразийского единства. Исходным понятием в его теории стало понятие пассионарности, или пассионарных толчков. По Гумилёву пассионарность - это необъяснимый синхронный всплеск биологической и духовной энергии, который внезапно приводит в движение вялотекущее историческое существование, захватывая различные сложившиеся этнические и религиозные группы. В этом динамическом порыве пространственной, духовной и технической экспансии, происходит сплавление разнородных «остаточных» этносов в новые активные и жизнеспособные формы. Но пассионарный всплеск не может продолжаться вечно. Постепенно он

сменяется более спокойным равновесным состоянием.Гумилёв при объяснении этих процессов исходит из того, что в каждом этносе постоянно меняется соотношение числа людей, обладающих и не обладающих пассионарностью. Спад пассионарности предопределён тем, что энергичных пассионарных людей с каждым новым поколением становится всё меньше и меньше, и социальная система последовательно проходит разные стадии (фазы): роста, подъёма, надлома, спада.

Этногенез . Идея пассионарности используется Л. Н. Гумилёвым для объяснения возникновения народов, то есть этногенеза. Главная причина этногенеза, по Гумилёву, состоит в мутациях биосферы, вызванных процессами, происходящими в космическом пространстве. Эти мутации выражаются в изменениях, происходящих на границах между этносами (совпадающих, как правило, со стыками ландшафтов). Под влиянием разного рода вспышек космической энергии в биосфере земли происходят различные изменения: рождаются новые этносы, происходит возникновение суперэтносов. При этом некоторые этносы исчезают, другие сохраняются в «реликтовом» состоянии, третьи нарождаются и начинают свой исторический путь. Великороссы и являются таким молодым этносом, возникшим на стыке Европы и Азии и сплотившим вокруг себя суперэтнос России-Евразии или евразийской Империи.С этих позиций Гумилёв подходит и к объяснению русского этноса. Великороссы, по мнению учёного, представляют особый этнос, сложившийся в результате тюркско-славянского слияния, произошедшего в результате мощного пассионарного толчка, связанного с нашествием монголо-татар. В результате этого слияния возник специфический сплав Леса и Степи, предопределивший сущность цивилизации, культуры, стереотипов поведения великороссов. На русской земле в XII веке проживало множество этносов. Но славяне были доминирующей силой, воспринявшей в значительной степени византийскую культуру. Во взаимодействии со Степью русичи выступали как представители Леса, той географической среды, которая предопределила роль Руси во взаимодействии со Степью, ту сочетаемость (комплиментарность), которая и стала основой создания России-Евразии.

Современное российское евразийство представлено в нескольких разновидностях: Это течение развивает идеи П. Савицкого, Н. Трубецкого, Л. Гумилёва, направлено против либерального западничества и узко этнического национализма. Другое течение современного неоевразийства опирается на идею континентального русско-иранского союза. По мнению представителей этого течения, русский и тюркские народы имеют положительную комплиментарность, совпадение экономических и политических интересов, основных моральных ценностей. Ещё одно течение неоевразийства развивает идею воссоздания экономического и политического единства бывших республик Советского Союза. Каждое из названных течений современного неоевразийства делает упор на какой-то конкретной цели, но все они в своём основном содержании противостоят современному атлантизму и мондиализму, развернувшим стратегическое наступление на евразийском континенте.

Что такое евразийство и каковы основные идеи этого течения?

Наименование параметра	Значение
Тема статьи:	Что такое евразийство и каковы основные идеи этого течения?
Рубрика (тематическая категория)	Философия

В настоящее время в серии ʼʼРусские источники современной социальной философииʼʼ вышла антология ʼʼРоссия между Европой и Азией˸ Евразийский соблазнʼʼ, а также другая антология ʼʼРусская идеяʼʼ, которые настоятельно рекомендуются для углубленного исследования данной проблемы и русской философии в целом.

Евразийская теория была сформулирована П.Н. Савицким, П.П. Сувчинским, Г.В. Флоровским, H.С. Трубецким и нашла отражение в сборнике ʼʼИсход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцевʼʼ. София. 1921. В этом произведении евразийство понималось как особое социальное движение и особая концепция, определявшая историческое место России между Востоком и Западом.

Идея особенности России, как мы знаем, не нова, но в теории евразийства она несет на себе отпечаток катастрофичности, утраты, падения и в то же время рождения нового в культуре России. Для авторов этой доктрины стало очевидным, что после революции к прошлому возврата нет, что русская революция не только подводит итог предшествующему этапу развития России, но и знаменует рождение России новой. При чем революция означает, что завершилась европеизация России, период ʼʼвыпадениеʼʼ её из рамок европейского опыта, но в то же время появляется свидетельство рождения новой русской ʼʼевразийскойʼʼ культуры.

В основании доктрины евразийства лежат 4 идеи˸ 1) утверждение особых путей развития России; 2) обоснование жизни на христианских началах; 3) вера в первичность духовной основы человеческой цивилизации; 4) идея идеократического государства, которая есть не что иное, как собирание властей (власти) в единую силу, утверждение единовластия народа по поводу власти (она должна быть правдивой, праведной, логичной, отвечающей менталитету народа), опирающейся на многовековые традиции (вече, земство, казачий круг, дума). Идеократия означает подчинение социальной жизни конкретному идеалу, естественному образованию, вытекающему из народной культуры, православия и соборности, сохраняющими свою стабильность, несмотря на политические, социальные и идеологические изменения, происходящие в обществе. (Более подробно в статье ʼʼРоссийская традиционная вертикаль власти – идеократия˸ прошлое и будущееʼʼ в сб. ʼʼВертикаль власти˸ проблемы укрепления российской государственности в современных условияхʼʼ. Ростов н/Д, 2001. С. 177–189).

России, ᴇᴦο народам в силу особого ʼʼместа развитияʼʼ предопределено быть ни европейцами, ни азиатами – евразийцами, – которые создали особую культуру евразийскую), воплотившую в себе западную и восточную ориентации, – два мира в одном государстве, о котором говорили ʼʼславянофилыʼʼ и ʼʼзапарникиʼʼ.

ʼʼЕвразийцыʼʼ считали, ʼʼчто Россию ни в коем случае нельзя рассматривать в качестве некоей ʼʼкультурной провинции Западаʼʼ, она имеет свою ʼʼБожию культуру, чья палатка с холмов европейского Запада перемещается на Востокʼʼ. Это перемещение означает, что Россия отказалась от идей и идеалов Запада, более того, ʼʼи европейская цивилизация не есть общечеловеческая культураʼʼ – утверждал H.С. Трубецкой. Данную культуру ни в коем мере нельзя брать как эталон, ибо она упадочна, разлагающаяся и в общем ведет человечество в тупик. Однако культура России, отвергая ʼʼхолопскоеʼʼ преклонение перед Западом, основано в главном на восточных элементах, имеет сильнейшее ʼʼнаследие Чингисханаʼʼ, которое сказывается во всей её культуре; как утверждали ʼʼевразийцыʼʼ, ʼʼбез татарщиныʼʼ не было бы России, ʼʼтатарщинаʼʼ проникла в русский быт, повлияла на образ жизни, психологию народа, ᴇᴦο социальную организации и даже на государственное устройство. Восточное влияние оказало решавшую роль и на российский менталитет, на формирование идеи соборности, о которой говорили ʼʼславянофилыʼʼ.

Что такое евразийство и каковы основные идеи этого течения? - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Что такое евразийство и каковы основные идеи этого течения?" 2015, 2017-2018.